Но тогда, в августе 1991 года, вряд ли кто мог предсказать такой ход событий. И 19 августа 1991 года Архангельск и Санкт-Петербург оказались единственными городами, которые высказались против ГКЧП. Уже вечером этого дня Александр Иванов, в то время - председатель Архангельского горсовета - выступил на местном телевидении.
- Речь шла не столько о поддержке Ельцина, сколько об отрицании ГКЧП, - уточняет Александр Петрович, - чтобы достоверно оценить те события, надо войти в то время, понять, что окружало людей. Еще не было ваучеров и инфляции, но существовал дефицит. И тогда, с началом реформ, все почувствовали, что свобода бывает. Правда, еще никто не понимал, что за свободу надо платить. И когда 19 августа по телевидению началась эта странная музыка, все поняли, что сейчас "калиточка" закроется и опять многие пойдут "по этапу".
Отчетливо запахло сталинизмом. Чувствовалось, что эти шестеро могут нажать на спусковой крючок без тени сомнения. И все наши дальнейшие действия - борьба за светлое будущее, каким мы его видели в то время. Только в этот момент Ельцин и стал Ельциным, вобрав себя лидерство сопротивления угрозы будущему.
У нас в Архангельске сильны традиции внутренней свободы, здесь врать было сложно. Поэтому и форма протеста здесь была воспринята свободно. Депутаты малого горсовета - это был своеобразный президиум, в него входили 21 человек - собрались уже 19 августа и приняли решение в поддержку Ельцина, в отрицание ГКЧП. Но это внешняя, публичная сторона событий. Была и непубличная сторона. Ведь в эти же дни разрабатывались и контрмеры, были составлены списки будущих арестов. И были люди, готовые к ним приступать. Более того, в ночь с 20 на 21 августа маховик уже был запущен, машины уже выехали. Приказ был отменен в последний момент. Теперь это воспринимается со смехом. А тогда... Кто-то уехал в отпуск, кто-то тихо исчез... Но не надо винить людей за личный выбор. Все его сделали очень искренне.
- Как вы сегодня оцениваете события тех дней?
- Любая оценка должна исходить из ощущений и фактов тех дней. Сегодня судить просто - у нас уже есть опыт. Сказать сейчас о том, что все надо было сделать иначе очень просто. Но в тот момент времени по-другому было никак. Невозможно было предложить других вариантов. Когда вспоминают о китайском варианте, надо обязательно учитывать, что Китай это другая не православная, а конфуцианская культура, он никогда и не уходил из рынка и переход в рыночную экономику там бесконфликтен. В советской Прибалтике достаточно было восстановить действовавшее ранее довоенное законодательство и страны, где было живо поколение, помнившее его, легко вернулись в прежний опыт. У нас все было иначе. И то, что произошло, нельзя считать несчастьем. Ведь сегодня страна поднимается, пусть и в несколько ином качестве.
- Вы жалеете о своем выборе?
- Жалеть - это удел тех, кто не может исправить. Я предлагаю не жалеть, а исправлять.
- Если бы ГКЧП все же победил, что стало бы с нашей страной?
- Победителям, кроме внутренней борьбы за власть (кстати, думаю, что лидером бы в конечном итоге стал Павлов), пришлось бы столкнуться с изоляцией на внешнеполитической арене. То есть нам не стали бы давать займы. А в условиях низкой цены на нефть отсутствие зарубежной помощи при серьезном развале экономики - это не просто карточная система в стране, а реальный голод, реальное недоедание. Это и определило бы все - сопротивление, пусть и пассивное, властям, ответные репрессии. Не думаю, что режим смог бы дожить до 1996 года, когда на нефтяном рынке началось некоторое оживление. Думаю, все закончилось бы очередной встряской, гораздо более серьезной. И это самый неприятный момент.
Записал Андрей Мурашов.
.JPG)
