1930 год, ему - 24. Поднимаясь на лодках вверх по неизвестной реке Воркуте, преодолел за две недели сто два порога и обнаружил пять мощных угольных пластов. Так было сделано великое открытие.
В годы войны потерянный Донбасс заменила Воркута. Но история освоения ее трагична: будто Божья воля о благе людей исполнялась руками дьявола. Тысячи заключенных гнали этапами по Печоре. Уже летом 1933-го сухогрузы доставят в Архангельск уголь для Северного флота, а в декабре 1941-го эшелоны с воркутинским углем пойдут в Москву, затем в осажденный Ленинград по железной дороге, проложенной по человеческим костям. "Не открыл бы Воркуты, может, не было бы лагерей?" - терзал себя Чернов, охваченный уже новыми поисками.
Признаки нефти в тундре давно манили и волновали его. И когда в 1939-м ему показали в Нарьян-Маре камни с побережья Хайпудырской губы, отбитые от прибрежной скалы и пропитанные битумом, он буквально "заболел" ими и через год добрался-таки до "битумных" скал. Все поры и гнезда их были заполнены растекающейся смолой. А летом 1941-го он обнаружил выходы тех же пород в центре Большеземельской тундры. И стало ясно: под чехлом тундры погребена гигантская нефтеносная гряда, выходящая к морю. В военном 1944-м он защищает в Сыктывкаре диссертацию: "Геологические исследования в восточной части Большеземельской тундры и перспективы ее нефтегазоносности". И обретает непримиримого противника своей идеи в лице главного геолога Ухтпечлага. После войны Чернов рвется в Большеземельскую тундру, находит все новые и новые подтверждения своей идее, составляет план дальнейших работ, намечает точки бурения поисковых скважин: в низовьях реки Колвы (Усинская), в Нарьян-Маре, в устье Харьяги... Руководители бывшего Ухтпечлага ему не верят и не хотят выходить в Большеземельскую тундру. Почти 10 лет было потеряно в этой борьбе, но победа пришла. Прогноз Чернова блистательно оправдался, мечта геолога сбылась: в 1961-м вскрыты нефтеносные пласты, в 1968-м открыто гигантское нефтяное месторождение - Усинское; затем Харьягинское нефтяное и Василковское газоконденсатное и, одно за другим, все месторождения нефти и газа в Ненецком округе.
Но уголь, нефть и газ - не все, открытое Черновым в тундре. Начиная с 1930-го, он обнаружил более 300 стоянок и поселений первобытного человека. Ему принадлежит 16 палеонтологических находок, а последнее открытие он сделал в 1979-м, когда руководитель геофизической партии Архгеологии Михаил Да-нилов пригласил его в качестве консультанта на Тиман. У мыса Лудоватый, на побережье Чешской губы он не прошел мимо огромной каменной плиты. Ее осторожно раскололи и с изумлением увидели четкие отпечатки кроны и ствола неведомого науке дерева, росшего 300 млн. лет назад. Плиты доставили в Архангельск и Москву, а новый род флоры назвали по месту находки: "Лудоватия необыкновенная".
СРАЖЕНИЯ, ПОРАЖЕНИЯ, ПОБЕДЫ.
Неожиданно в прессе Коми республики появились статьи о том, как в 1919 году коми охотник Виктор Попов передал "горючий камень" с реки Воркуты в сельсовет для отправки в Москву Ленину. Легенда понравилась местным властям. Дальше больше: в 1943-м группа строителей и шахтеров награждается орденами Трудового Красного Знамени, среди них коми охотник есть, а геолога-москвича нет. Естественно, многие стали считать открывателем Воркуты Попова. Честь геолога-первооткрывателя была не просто задета - ранена. Собрав душевные силы, он начинает долгое сражение за нау-чную правду и честь геолога. Три года, "изострив свое сердце" терпением и мужеством, пишет он геологам, работавшим с ним, обращается к министру с просьбой официально признать его первооткрывателем. В мае 1946-го получает ответ: "Вы, безусловно, являетесь первооткрывателем этого месторождения...". Но радоваться было рано. Хозяином всех нефтяных и угольных предприятий в стране было не министерство, а ГУЛАГ НКВД. И теперь о "подвиге" сына коми народа стала писать не только местная печать, но и цент-ральная "Правда".
К кому обращаться? Где искать справедливости? С яростью и бесстрашием Дон-Кихота, ринулся он на государственные "мельницы", перемалывающие судьбы и жизни людей. Он пишет Сталину, прося его "установить истину".
Потянулись месяцы. Вдруг читает в газете, что 10 сентября 1946-го награжден орденом Трудового Красного Знамени. За что - не сказано. Но ведь он наград не просил. Честь - дороже! Он снова пишет в приемную Сталина. Когда получил ответ, похолодел: его приглашали в секретариат Берии. Полковник показал резолюцию: "Правительство наградило товарища Чернова орденом, что же он еще хочет?" Охвативший страх заставил думать об одном: как бы отсюда поскорее выбраться... Полковник заметил и "дружески" сказал: "Сделана ошибка, исправить нельзя... Мы дадим указание: о Вас тоже писать".
Указание дали. Отныне честь открытия делилась пополам: охотнику - находка, геологу - научное открытие. Но скоро охотника, по представлению НКВД, наградили орденом Ленина - за открытие углей на Воркуте. И пошло-поехало: о Попове написали в романе, сняли пять "документальных" фильмов, сочинили песню и при жизни установили памятник; о нем появилось более 130 публикаций, музеи посвящали ему экспозиции; он стал почетным гражданином Воркуты и почетным шахтером, ему построили дом...
Для Чернова это было горьким поражением. Его третировали, понижали в должности, называли клеветником и жуликом, не печатали, выжили из Коми филиала Академии наук. И тогда - не оскудела еще земля русская! - рядом с ним встал другой рыцарь, ставший потом известным журналистом-правдистом, Александр Мурзин. Ему удалось полностью разоблачить и легенду о Попове, и лживые документы НКВД. Никакой посылки в Москву ни Ленину, ни Сталину Попов не посылал, тем более в 1919-м, когда весь Север был "белым" и его вообще не было на Воркуте.
"Правда дорогу найдет, но за нее надо бороться!" - верит Чернов.
Только в 1970-м Министерство геологии вручило ему Диплом и Знак первооткрывателя Воркутинского месторождения. В 1975-м он стал Почетным гражданином Воркуты. В 1976-м получил второй Диплом и Знак первооткрывателя за участие в открытии Усинского месторождения нефти.
ЛЮБОВЬ
Георгий Александрович родился весной и всегда ощущал ее вешнюю творческую силу как свою. Каждая весна звала его в поле. Его "поле - Большеземельская тундра. Более шестидесяти геологических сезонов за век жизни отдал он ей. А она укрывала его, отводила беду и одаривала... любовью. Высокий, решительный, он владел геологическим молотком и ружьем, веслом и рыболовной снастью, обладал искусством проложить маршрут и волей, чтобы его выполнить. Особая привлекательность его - в целеустремленности и надежности. Он просто излучает счастье. И женщины выбирали его.
...Летом 1983-го, узнав, что в Нарьян-Мар прилетел Чернов, я разыскал его, взял интервью, пригласил в гости. Он пришел с молодой красивой женщиной. Жена моя Ляля испекла пирог. Мы засиделись. Я взял гитару:
Завтра снова в дорогу Путь нелегкий с утра...
Десятилетний сын Федя шепчет: "Мама, а тетя Люба ему кто?" "Лаборантка". "А мне кажется - жена..." Через три месяца - звонок, и в трубке голос Георгия Александровича:
- Мы с Любочкой в Воркуте. Тут - нар-о-о-ду!.. Все уверены, что отмечают юбилей угольного месторождения. На самом деле - свадьбу нашу! Сегодня мы расписались!.. Почему не в Москве? А никакой ЗАГС не зарегистрирует при такой разнице возрастов!..
И в рокочущий баритон Чернова вплелась жемчужная нить счастливого женского смеха.
Ему было 78, ей - 26.
Они познакомились в аэропорту Сыктывкара при задержке рейса на Воркуту. Оказалось, телефонистка Люба живет на улице Чернова-отца и недавно прочитала книгу "Полвека в Печорском крае" Чернова-сына! Завязалась переписка. Он описывал свои экспедиции в тундру, на Полярный Урал... Она в День геолога посвятила ему стихи. Он поражен: стихов ему еще никто не посвящал. И его настигла последняя любовь, а ее - первая.
Она мечтала увидеть его мир. Чернов организует экспедицию в Большеземельскую тундру - надо "закрасить" белое пятно на археологической карте, которую он готовил к изданию. То была и научная экспедиция, и романтическое свадебное путешествие.
Он привез ее в Москву:
- Юра, а что будет через десять лет? - переглядывались друзья.
- Как что? Она постареет, я найду молодую, - парировал он.
Она не постарела.
Три законных брака вместила его жизнь.
Тамара Николаевна - красавица и романтик, открывала с ним Воркутинское и другие угольные месторождения, подарила троих детей.
Мария Григорьевна - коллектор и муза его "нефтяных" полевых сезонов, драматической борьбы за "черное золото" тундры и честь геолога.
И Любовь Николаевна - в экспедиции по реке Шапкина завершила его археологическую Одиссею в Большеземельской тундре и родила прекрасную дочь Евгению.
Ненцы говорят: на подарок есть отдарок. Чернов подарил Большеземельской тундре свои великие открытия; она ему - на всю оставшуюся жизнь - ангела-хранителя Любовь. Она взяла на себя все издательские заботы мужа; когда он потерял зрение, она стала его глазами; привела в порядок архивы, издала сборник документов о нем. Работая над новой книгой о своем легендарном муже, готовила и этот торжественный юбилей...
В прихожей их тесной двухкомнатной квартирки столичный телевизионщик, снявший сюжет к 100-летию хозяина, заметил геологический молоток: "Зачем он тут?" "А это для того нахала, который позволит себе лишнее по отношению к Любочке", живо откликнулся Георгий Александрович - Рыцарь Непечального образа.
P.S.
Если бы я был государством, то в этот день присвоил ему (как известным российским полководцам) имя Чернов-Большеземельский, орден "За заслуги перед Отечеством" высшей степени и домик для продолжения достойной жизни знаменитого российского рода Черновых.
Виктор ТОЛКАЧЕВ.
.JPG)
