Мы с артисткой Северного русского народного хора Ириной Шарко пьем чай и разговариваем. Ирина - уроженка Дона, училась у руководителя Кубанского казачьего хора Виктора Захарченко. То есть она "побег" совсем других, не наших, корней и воспитана не нашей, не северной, традицией. Но вот уже шесть лет Ирина поет в Архангельске. И сольную карьеру решила начинать тоже в Архангельске. Хотя как это сложно, можно представить! У нее чай остывает недопитый, пока Ирина рассказывает, как адаптировалась к северной манере пения, и как у нее поначалу часто болело горло - от архангельских ветров и морозов... Я потрясенно спрашиваю, неужели она видит для себя в Архангельской области какую-то перспективу. В последнее время мало кто ее видит... Ирина смотрит на меня удивленно и говорит: "И зря".
- Ирина расскажите, как получилось, что вы, южанка, стали петь в Северном русском народном хоре.
- Долгая история! Я сама с Дона, из шолоховских мест. В 95-м окончила музыкальное училище. Год какой был - помните? Очень тяжелый не только для музыкантов - для всех бюджетников. И у меня была мысль вообще податься в военные, надеть погоны...
- Интересно, как вы представляли себе свою военную карьеру?
- Я решила: стану связисткой. Погоны - это все-таки пайковые, льготы... Пришла в военкомат, мне говорят: вы опоздали. Буквально два дня назад прекратился женский призыв.
А в это время моя подружка уже поступила в Краснодарский институт культуры. И зовет меня: мол, пойдем, там такой факультет интересный открылся, декан - Виктор Гаврилович Захарченко, руководитель Кубанского казачьего хора. Факультет традиционной культуры тогда был единственный в стране. Так я сорвалась в Краснодар. Отучилась, решила начать карьеру певицы и поехала в Москву.
- Ничего себе...
- Как говорится, молодо-зелено, хочется всего и сразу. В Москве прошла прослушивание в хоре имени Пятницкого, в государственном Русском народном хоре телевидения и радиовещания. Но была одна большая проблема - регистрация. Единственная возможность получить в Москве регистрацию - это учиться. Но второе высшее - платное, чего я себе позволить не могла. Оставалось поступить в ассисентуру, так называется творческая аспирантура. Обежала все вузы, где она могла бы быть. Не нашла. Остался институт имени Гнесиных. Туда я пришла в пятницу утром, а на вечерний поезд у меня уже был билет. Спросила, есть ли специалист, который может меня прослушать. Мне ответили, что все уже ушли. Хотя, нет - в десять часов пара у Нины Константиновны Мешко. А кто это - я, верите ли, не знала! Стою возле аудитории, смотрю: идет такая интеллигентная пожилая женщина. Сразу чувствуется аристократичность в походке, в манере одеваться - во всем. Она меня прослушала и... предложила работать в Северном народном хоре. Я была шокирована. Переезжать с Черного на Белое море... Я сказала, что подумаю, но для себя решила - нет. А потом еду домой, лежу на второй полке и говорю себе: ну что я теряю? Попытка не пытка, надо дерзать. В 2001 году, зимой, я приехала в Архангельск.
- Трудно было?
- Я приехала туда, где совсем другая традиция. После пестроты, сочности, яркости - статичность, степенность, умеренность.
- Вы хотите начать сольную карьеру. Не страшно после работы в коллективе уходить совершенно в другую плоскость? Или, кто знает, вообще в никуда?
- Психологически - да, тяжело. Хоровое пение предполагает наличие гармонического слуха, умение слушать соседа, особенно не выделяясь. Но я считаю, нужно искать себя, только так можно состояться в жизни и профессии. Со временем мне стало тесно в рамках хора и только северной традиции. Видимо, сказывается генетическая предрасположенность, южный темперамент, хочется поработать в различных жанрах.
- У вас есть примеры для подражания, ориентиры?
- Да, Нина Константиновна, которая является основательницей школы русского народного пения. Ее ученицы - Бабкина, Зыкина, Петрова. Пожалуй, мой эталон пения - Людмила Зыкина, и еще мне очень нравится Русланова, многие говорят, что мой голос похож на голос Руслановой.
- Но разве тот эталон, по которому вы хотите работать, сейчас востребован?
- Да, после развала Союза этот жанр был забыт. Стало модно "обрабатывать" народные песни, адаптировать их к эстраде. Но современные ритмы придают некую поверхностность. Они отвлекают на аранжировку и затмевают текст. А ведь в народной традиции всегда очень ценились слова. Вот говорят: в русской песне по триста раз одно и то же повторяют. Но смысл повторения в том, что чем больше ты пропеваешь слова, тем больше они влияют на сознание. Это очень важно, с учетом того, что в текстах народных песен заложены такие вербальные знаки, посылы, имеющие магическую силу... У человека, который слушает подлинно народную песню, поневоле просыпается самосознание, чувство гордости за свою родину и чувство нежности к той традиции, в которой он родился. Поэтому народная культура - это своего рода политика. И очень интересно проследить, что в 90-х годах это подлинно русское, намеренно или нет, от народа отдаляли.
- А сегодня?
- На сегодняшний момент, я считаю, мы начинаем возвращать то, что в 90-х годах было утрачено. Мне очень нравится, что сейчас создаются различные казачьи корпуса, кадетские классы, которые позволяют ребятам не только знания получать, но и узнавать основы православия, основы народной культуры.
- Есть и те, кто считает, что исконная русская народная культура - она языческая...
- Она зиждется на православии! Православие - это тот стержень, на который нанизывается вся народная культура. Казаки всегда шли в бой "за царя, за веру, за Отечество". То есть сначала вера, а потом Отечество, потому что если не будет православной веры, то не будет ничего: вера всегда была той основой, которая скрепляла казачество. Ведь как боялись враги России казачества! И что было уничтожено после 17-го года в первую очередь? Казачество.
- А на севере вы этот стержень нашли?
- Да. Но у вас он несколько другой. На юге казаки сумели сохранить этот стержень, потому что почти постоянно находились в состоянии войны, в необходимости отстаивать свою землю и свою веру. А поморы были вольными. Да и край тут такой неприглядный, холодно, кругом болото... Может быть, благодаря этому и сохранилась здесь такая архаичность, которая утеряна на юге. Земля у вас святая. Тем более Архангельск - город, который носит имя архистратига Михаила, который даже после революции не был переименован. То есть сами эти места, на мой взгляд, должны выполнить определенную миссию. Я вообще считаю, что Русский Север - это тот регион, за которым будущее.
- Вы интересно говорите: "у вас", "у нас"... Вы в Архангельской области за шесть лет не смогли ассимилироваться? А полюбить ее?
- Ассимилироваться я не смогу в любом случае, потому что для этого нужно на Севере родиться. Чем старше я становлюсь, тем больше меня тянет к моим корням, к моим истокам. Но если бы я не полюбила Архангельск, я бы уехала. Я же в первое время здесь часто болела, что для певицы, мягко говоря, не очень хорошо.
- Но развиваться и карьеру делать вы хотите здесь?
- Да, для себя я вижу здесь перспективу.
- Это удивительно слышать на самом деле. В последнее время мало кто видит в Архангельской области перспективу.
- И зря. Ваш край до конца не исследован. Здесь может еще столько открыться!.. Я сейчас даже не о полезных ископаемых говорю, в материальном плане все более или менее понятно. Но вы сохранили стремление к духовности. Стремление, которое на юге начинает теряться. У юга много территориальных и климатических преимуществ, это дает южным регионам массу возможностей. Но вот эти возможности в последнее время привели к некой коммерциализации ценностей. Формируется потребительское отношение к вере. А в Архангельской области... Поистине - не было бы счастья, да несчастье помогло!..
Беседовала Светлана ГАВРИЛОВА.
Приезжая в другую страну, каждое иностранное лицо должно быть зарегистрировано. Особенно это касается, если человек желает найти работу. Вашему вниманию представлена регистрация в москве. Более детально ознакомиться с ее условиями можно на сайте reg77.com
.JPG)
