Мы узнали об этой истории от наших знакомых. Поразились. Задумались. Решили поделиться ею с вами. По просьбе рассказчика (назовем его Александром) мы не упоминаем настоящие имена - острота проблемы снята, а главного героя уже нет в живых...
СЕСТРЫ ОТКАЗАЛИСЬ...
Юридически отчим Николай (1942 года рождения) родственником Надежде не был - он ее так и не удочерил. Жил он отдельно, в квартире в деревянном доме с частичными удобствами: было отопление и холодная вода. Он любил выпить и в последние годы настолько увлекся этим, что абсолютно запустил и себя, и свое жилище. Квартира походила на временное пристанище бомжа - вши, тараканы, пыль и грязь - и поэтому, в принципе, понятно, почему родственники с Николаем практически не общались.
Не являлась исключением и семья Беляковых - Николай, по собственному желанию выбравший определенный образ жизни, существовал сам по себе, и никакого участия в его судьбе Надежда и Александр не принимали... Пока в их квартире на Тимме не раздался телефонный звонок сестер Николая...
Как оказалось, Николай угодил в больницу. Как именно - история запутанная. Говорят, из квартиры его забрала только третья или четвертая бригада медиков - люди просто отказывались заниматься человеком в столь запущенном состоянии.
Непонятно, кто вызвал врачей, непонятно, как они проникли в квартиру и вообще много еще чего непонятно. Но факт - Беляковым позвонили из больницы и сообщили, что вскоре они могут забрать оттуда своего родственника. Вернее, не просто могут забрать, но и должны это сделать - нельзя же его вечно держать в больнице за счет государства.
И вот ситуация. Человек, у которого по разным, скажем так, причинам, нелегкая жизнь, попал в больницу без паспорта и полиса, в состоянии старческого маразма. Там ему не дали умереть. Из всех документов у него сохранился только военный билет и трудовая книжка.
Он в состоянии крайнего истощения и, мягко говоря, не в разуме - вполне возможно, до конца жизни останется растением, - за ним требуется серьезный уход. Что дальше делать? Какими-то окольными путями, через соседей и знакомых, разыскали родственников, позвонили сестрам - дескать, приезжайте и забирайте брата. Те позвонили Беляковым и сказали то же самое. И даже предполагать не будем, почему они сами не захотели принять хоть какое-то участие в судьбе брата...
ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
В общем, заниматься родственником (а именно так и называл его Александр при разговоре) пришлось именно инвалидам Беляковым. Хотя как раз в это время они хлопотали насчет сложной и дорогой операции по эндопротезированию для Надежды: ей требовалось заменить тазобедренный сустав. И вот помимо этого весьма и весьма проблемного занятия, Беляковым пришлось разбираться еще и с недееспособным Николаем, который, напомним, юридически родственником им не приходился...
Перво-наперво надо было оформить ему паспорт, который он, благодаря своему образу жизни, где-то безвозвратно потерял. Но чтобы паспорт получить, требуется заявление либо от самого человека, либо от его законного представителя. Сам Николай заявление написать не мог по причине своей недееспособности. А чтобы кто-то стал его законным представителем, необходимо разрешение суда. В свою очередь, чтобы получить это разрешение, нужно хотя бы элементарно установить личность человека, в отношении которого устанавливается недееспособность. А для этого нужен паспорт, которого Николай не имел. Получается замкнутый круг, по которому и пришлось ходить Беляковым.
Они бы так по нему и ходили, не пойди им несколько раз навстречу сотрудники кое-каких организаций. Где-то подделывали подпись, где-то не ставили, обещая в будущем сослаться на то, что просто забыли, где-то шли на другие нарушения закона... Но только благодаря этому (да еще, впрочем, настойчивости Александра, ездящего по разным инстанциям и наматывающего на спидометре своей "Волги" десятки километров по городу), у Николая появилось временное удостоверение личности.
К сожалению, держать Николая в больнице больше не могли. И Беляковых просто поставили перед фактом, что Николая выписывают. Собрать родственный консилиум и дружно решить, что к чему и, главное, что теперь делать с непутевым родственником, Александру не удалось. Сестры, ссылаясь на недомогания, отказывались от встреч, и лишь только брат, тоже пенсионер, все же был готов как-то поучаствовать в решении неожиданно создавшейся проблемы...
Вариантов было всего два: Николая можно было везти обратно домой, но там за ним требовался бы тщательный и постоянный уход, а можно было определить его в какое-нибудь специализированное заведение типа дома инвалидов или престарелых. Второй, естественно, был предпочтительнее первого, так как сестры не то, что домой брать - даже видеть брата особо не хотели, а инвалиды Беляковы, будучи людьми весьма занятыми да еще и с двумя детьми, даже при всем желании не смогли бы полноценно ухаживать за Николаем. И тем более не имели возможности поселить его в своей квартире на Тимме. Да и на уход требуются весьма немалые деньги, которых Николаю государство не могло выплачивать по причине того, что паспорта у него не было, и по бумагам, получается, человек просто не существовал.
В итоге, Николай вновь оказался у себя дома. Сестры его навестили только единожды, и Александру, носящемуся по чиновникам и пытающемуся договориться насчет операции для жены, каждый день приходилось приезжать и туда - делать все необходимые процедуры с не встающим с кровати больным, впрочем, невнятно ворчащим, а порой и нецензурно выражающемуся на тему своей горестной доли.
Не навещали больного и врачи. Участковый терапевт приходила только один раз, когда Беляковы пытались оформить Николаю группу инвалидности, чтобы иметь для ухода за ним хоть какие-то деньги от государства. При оформлении инвалидности врач делает заключение о необходимости присвоения группы человеку и это, так сказать, прошение отправляет на контрольно-экспертную комиссию. Та бумаги рассматривает, делает уже свое заключение о необходимости, назначает дату и время приема, когда человек должен подойти. Как чисто технически все это можно было осуществить, учитывая состояние Николая, Александр не представляет до сих пор.
МЕТОДОМ НЕНАУЧНОГО ТЫКА
Еще в больнице Александр пытался узнать у компетентных, как ему казалось, людей - что делать и к кому обращаться за помощью? Что делают с человеком, если его вылечили, но за ним требуется уход, и нет того, кто был бы готов его делами заниматься? Медики ответили очень пространно: мы не знаем, с такими ситуациями ни разу (!) не сталкивались, обращайтесь в управление соцзащиты. На вопрос, в какое именно из множества подразделений, тоже никто не знал ответа - даже заведующая отделением. Как сказали, поспрашивали по своим каналам, но какие бумаги готовить и куда звонить, выяснить не сумели. Добавили только, что существуют такие люди, как патронажные сестры, но где их найти - это отдельный и очень сложный вопрос.
Методом, так сказать, ненаучного тыка, путем тупого обзванивания всех более-менее подходящих по названию организаций, Александр разыскал этих самых патронажных сестер, берущих за свою работу 40-50 рублей в час. Правда, пообщался он с ними только по телефону, так как, только он заикнулся о том, что Николай живет в деревянном доме без горячей воды, ему сразу же заявили: мы ходим только по благоустроенным квартирам.
Тогда Беляковы стали пытаться разрулить ситуацию путем помещения Николая в спецзаведение. Одно из таких, как выяснилось, есть на Сульфате. Больным на социальных койках там обеспечивают кормежку-гигиену-крышу над головой, но стоит это ни много, ни мало девять тысяч рублей в месяц плюс деньги на медикаменты и памперсы сверх этого. Подобные заведения есть в восьмом микрорайоне и в Ширше. На Кегострове людей принимают на несколько других условиях - за 75 процентов от пенсии, но срок пребывания ограничен полугодом. К тому же, вся эта история произошла весной, в марте-апреле, и не то что в больницу - как попасть на сам Кегостров тоже было не совсем ясно.
И вот пока Александр, как электровеник, носился по чиновникам, в конце апреля проблема решилась сама собой - Николай умер. К счастью, на тот момент у него уже было временное удостоверение личности, иначе, как сообщили в морге, его могли просто увезти куда-то в район Васьково и закопать как безымянного чуть ли не под номером. Но удостоверение оформлено уже было, поэтому на проводы Николая в последний путь государство все же выделило официальный минимум 1200 рублей. Александр твердо сказал сестрам Николая, что делами своего брата на этом, последнем, этапе будут заниматься именно они. По-обещав, впрочем, возить их на своем автомобиле, куда потребуется, и помочь деньгами, если государевых не хватит. Конечно же, их не хватило...
"ПРАВАЯ РУКА НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ ЛЕВАЯ"
- Я человек, если угодно, черствый. Я так сразу сестрам его и сказал, что похороны организовывать не собираюсь, хотя помогу, чем смогу, - рассказывает Александр. - Все, что мы успели сделать в судьбе этого человека, мы сделали, мягко говоря, с нарушениями закона. Это был просто замкнутый круг. На словах нам все обещали помочь, но как только узнавали, что у Николая есть родственники, сразу же открещивались. А патронажные сестры? Это же не частная лавочка, не благотворительная организация, а государственная - они предусмотрены в системе соцобеспечения населения! Почему же тогда их не найти?
Я не верю, что нет такого механизма, который бы регламентировал, как поступать в подобных ситуациях, как у нас! Ладно бы, нам еще говорили: дескать, ребята, это не наша епархия - вам надо туда-то и с такими-то бумагами. Это еще объяснимо. Но никто ничего не знал, как выяснилось! Нам отвечали по-другому: это не наша забота, а что делать, мы не в курсе..
У меня есть знакомый, который, будучи с одной ногой, восемь лет добивался своей группы инвалидности. Представляете!?
Марья ЛОГИНОВА.
.JPG)
