Председатель союза общественных объединений инвалидов Николай Мякшин говорит, что в плане защиты прав людей с ограниченными возможностями мы в последние четыре года с места не сдвинулись:
- Единственный прогресс - это изменения в законе об образовании. Едва ли не единственная в России наша область ввела повышенный коэффициент при нормативно-подушевом финансировании обучения детей-инвалидов в обычных муниципальных школах. Он больше обычного в 3,4 раза. Хотя тут тоже есть много вопросов. Если только один, допустим, ребенок будет учиться, то это все равно копейки. И школа на эти копейки вряд ли сможет организовать ему полноценное инклюзивное образование.
А я его слушаю и думаю, что инклюзия - это зверь, который кусается, если не научиться обращаться с ним. Вот когда департамент соцзащиты пытался закрыть архангельское профессиональное училище интернатного типа, что на улице Дачной (мы писали об этом в номере от 25 января, "Они занимают слишком много места") - чиновники к чему апеллировали? "Вы же боретесь за включенное обучение, пусть дети-инвалиды и учатся не в интернате, а в обычных училищах!" Чему, в каких условиях... Или еще пример, который приводит заведующая кафедрой логопедии Института развития ребенка ПГУ Елена Шлай: сегодня специальное образование для детей с задержкой психического развития и нарушениями речи заканчивается на уровне 4-го класса. А потом их инклюзируют в массовые классы. Просто, без особых условий и сопровождения. А в результате дети в лучшем случае плетутся в троечниках.
Юрист областного отделения всероссийского общества глухих Елена Шинкарева констатирует: не хватает необходимых законов. Вернее, они вроде бы и есть: прописано же в законе об образовании право любого ребенка учиться в школе по месту жительства, а в законе о социальной защите инвалидов, что должна быть обеспечена доступность среды. Но на деле-то как?
- Чтобы попасть в школу, нужно как-то минимум десять ступенек пройти, - разводит руками Шинкарева. - Или вот здание нашего областного Собрания депутатов. У входа есть пандусы. Инвалид на коляске даже сможет пройти через вахту, даже, наверное, коляска поместится в один из лифтов. Но поднялся человек на восьмой этаж в зал, где проходят сессии - и что ему остается? Только скатиться кубарем по ступенькам зала. Подумайте: если мы завтра выберем депутатом областного Собрания человека с инвалидностью - как он будет работать? Когда мы сможем решать эти вопросы - тогда мы сможем сказать, что заработали хорошие и нужные нам законы.
Заставить закон заработать - это, наверное, не только определить источники финансирования. Это - найти добрую волю его исполнять. Добрую волю нужно найти у педагогов, у администраций обычных школ, у родителей детей-инвалидов и у родителей здоровых детей. Массе людей перестроить психологию...
И в этом году, осенью, если всё сложится нормально, в Архангельске начнет работать проект "Партнерство: путь к инклюзии". Мы будем пятым регионом, который за него возьмется (еще его будут реализовывать Москва, Санкт-Петербург, Ухта и Томск). Помимо обучающих семинаров о методах, приемах, условиях работы с особыми детьми, помимо информационных акций, видеоконференций и учебной поездки в Великобританию, проект - это открытие экспериментальной площадки, на которой станут отрабатывать инклюзию. Пока неизвестно, правда, на базе какой школы будет открыта площадка. Сначала нужно опросить родителей детей-инвалидов: насколько инклюзивное образование нужно им. Потом - школы: насколько они готовы принять таких детей. Выбрать для площадки школу из тех, которые согласятся.
А вот согласятся, уверена Елена Шлай, которая входит в междисциплинарную команду проекта, далеко не все. Николай Мякшин добавляет: вот выделялись же деньги на оборудование архангельских школ "под" физическую доступность. Заявки подали только две школы - № 5 и № 8...
Светлана ГАВРИЛОВА
.JPG)
